Часовня Св. Сергия на перепутьи. # 16 1931

Николай Константинович Рерих на протяжении всей жизни создаёт художественные полотна, посвящённые Великому Святому — Преподобному Сергию Радонежскому. В 1934 году в Харбине в газете «Заря» выходит статья Михаила Шмидта «Религиозное творчество Н.К. Рериха» с подзаголовком «Драгоценный вклад художника в русское храмостроительство», в которой автор пишет, что главнейшее место в творчестве Рериха «занимает незабываемая серия [картин] из жизни Преподобного Сергия Радонежского, которому, как известно, особенно предан художник»1.

В 1920 – 1930-е годы Рерихи начинают широко утверждать имя Святого Сергия Радонежского. По словам Николая Константиновича, огромное количество его книг, статей и листовок посвящено Преподобному2; Еленой Ивановной Рерих была собрана книга «Знамя Преподобного Сергия Радонежского».

В 1930-е годы в Америке и на Дальнем Востоке создаются Сергиевы содружества, духовная и просветительская работа которых поддерживалась Рерихами. Таким образом, вся деятельность Рерихов была пронизана почитанием Сергия, любовью и преданностью этому Великому Святому, оказывавшему в самые тяжкие моменты нашей истории незримое Заступничество, вызывая нарастание народного единения, прилив веры и мощный духовный подъём Руси. Однако Н.К. Рерих утверждает, что деятельность Преподобного выходит за рамки только русского национального служения и имеет общечеловеческое значение.

«Всюду благовестит это непобедимое Имя»3, — писал Николай Константинович. «В Париже Сергиева Обитель, в Лондоне Сергиева группа учащихся. В Южной Америке Имя Святого Сергия. Под Нью-Йорком мы имеем радость освятить часовню Св. Сергия. В Нью-Йорке, в доме Музея, комната-часовня Преподобного»4. Отметим и такие слова: «По Азии раскинуты зачатки часовен и храмов во Имя этого непобедимого Водителя ко Благу»5.

Известно, что Рерих много лет глубоко изучал древнерусское храмовое зодчество, создал при Школе поощрения художеств иконописную мастерскую, его кисти принадлежит множество эскизов стенописи и мозаик для храмов, он «дал несколько проектов скитов и часовен имени Преподобного Сергия. В этих проектах чувствуются излюбленные художником новгородский и псковский характеры [архитектуры]»6.

Итак, мы подошли к идее создания часовен Святого Сергия, которая прослеживается в деятельности и творчестве Н.К. Рериха, начиная с 1920-х годов.

Индия. Часовня в Гималаях

В конце 1920-х годов Н.К. Рерих, находясь в Индии, задумывает построить в Кулу часовню Преподобного Сергия. Обратимся к двум его письмам, хранящимся в Бахметьевском архиве Колумбийского университета в Нью-Йорке. В один и тот же день, 24 декабря 1930 года, Николай Константинович написал двум высокопоставленным церковным иерархам. Первый его корреспондент — отец Георгий Спасский, до эмиграции являвшийся главным священником Черноморского флота. С 1920 года он жил в Париже, состоял членом учредительного комитета Свято-Сергиевского подворья. Отец Георгий был одним из последних духовников Рериха. Второй корреспондент — митрополит Платон, некогда возглавлявший Херсонскую и Одесскую митрополию. Он эмигрировал в Америку, где в 1920 – 1930-е годы был главой православной церкви.

Из письма митрополиту Платону: «Высокопреосвященный Владыка! Надеемся весной приступить здесь к построению часовни во Имя Святого Преподобного Сергия, и я уверен, что Ваше Высокое Благословение пребудет на этом благом начинании. Поручая нас молитвам Вашего Высокопреосвященства, прошу принять чувства моей духовной преданности. Николай Рерих».

Из письма Георгию Спасскому: «Дорогой Отец Георгий! Вам будет значительно узнать, что нами уже избрано место в деодаровом лесу на Гималаях, где будет стоять первая часовня Имени Св. Сергия. Драгоценно чувствовать, как имя Преподобного подобно недреманной страже восстаёт на вершинах Бытия, слагая светлое будущее тем, кто может постичь понятие духовности. Поручаю нас молитвам Вашим, сердечно преданный Вам Н. Рерих».

Неизвестно, по какой причине этот важный замысел не был осуществлён Рерихами, но идея осталась запечатлённой Николаем Константиновичем на его картине «Свято-Сергиева часовня на путях в Гималаи» (1931 г.).

Америка. Часовня в Музее Николая Рериха в Нью-Йорке

Создание комнаты-часовни Преподобного Сергия планировалось Н.К. Рерихом в музее его имени в Нью-Йорке. Такая комната была выделена в новом высотном здании музея, открывшемся в 1929 году; она задумывалась Рерихом как Святилище. Однако должного внимания и соответствующего отношения к часовне Св. Сергия американские сотрудники не проявили, о чём пишет З.Г. Фосдик в своих дневниках. Весной 1934 года во время своего последнего визита в Америку Н.К. Рерих принял деятельное участие в возрождении часовни Сергия. В отремонтированном помещении под руководством Николая Константиновича был создан интерьер и развешены иконы, пожертвованные сотрудниками музея; среди них — старинный образ Радонежского Чудотворца, относящийся к концу XVII века.

З.Г. Фосдик (или Радна, как называли её Рерихи) была назначена Николаем Константиновичем хранительницей часовни. Из письма Е.И. Рерих в Америку: «Страшно радовалась основанию часовни Преподобного Сергия. Неугасимая лампада, какой прекрасный Символ! (...) Пусть Радна проникнется всем значением доверенной ей священной обязанности»7. В 1936 году в письме к американским сотрудникам Елена Ивановна писала: «...в часовне перед иконою Преподобного теперь всегда теплятся свечи в изобилии, тогда как раньше одна едва горела. Так, приезд Ф[уямы] имел глубокое значение, и многие, и среди них молодёжь, начинают понимать всё значение Облика Преподобного для Родины. Чудесные зёрна были заложены и принесут прекрасный урожай»8.

19 апреля 1934 года часовня была освящена, обряд совершил митрополит Вениамин Питтсбургский, рекомендованный архипастырем православной церкви Америки Платоном. Митрополит Платон в связи с болезнью и преклонным возрастом не смог принять участие в освящении часовни и освятил только изготовленную для неё хоругвь с изображением Св. Сергия. На лицевой стороне золотой нитью был вышит Лик Преподобного, на оборотной — житийный сюжет явления Пресвятой Богородицы Сергию Радонежскому.

Через несколько дней после этого Рерих уезжает из Нью-Йорка, направляясь на восток — в Маньчжурскую экспедицию.

В ходе драматических событий, связанных с предательством Хоршей, часовня в музее была поругана и разграблена. Это произошло 29 июля 1936 года. Елена Ивановна и Николай Константинович с болью писали: «Кощунство, произведённое в часовне св. Сергия, поистине потрясающе!!! Вот на какие кощунства и вандализмы посягают тёмные силы!»9 Старинные иконы, картины и прочие предметы религиозного назначения исчезли. В опустошённой комнате остались лишь несколько икон Святого Сергия и засохшие цветы в вазах. Часть пропавших икон впоследствии приобрела Кэтрин Кэмпбелл. В 1978 году некоторые из них были переданы ею в собрание Государственного музея Востока в Москве. Находившаяся в часовне икона XVII века с изображением Святого Сергия Радонежского в настоящее время хранится в Музее Николая Рериха в Нью-Йорке.

Часовня Святого Сергия в Чураевке

В это же время, в конце 1920-х – начале 1930-х годов, в Америке задумывается ещё одна часовня Сергия — в русской деревне Чураевке близ Нью-Йорка. Основанная известным сибирским писателем Георгием Дмитриевичем Гребенщиковым, Чураевка была задумана им как кусочек Алтая, как место, где бы зарождались и осуществлялись многие культурные начинания, которые он, при поддержке Рерихов, мечтал в будущем перенести в Сибирь, на Алтай.

Ещё в 1924 году Георгий Гребенщиков переехал из Парижа в Нью-Йорк. Этому способствовал Н.К. Рерих, который видел в сибирском писателе большой потенциал для культурного сотрудничества. Тогда же при Музее Н.К. Рериха создаётся издательство «Алатас», руководителем которого становится Гребенщиков. Кроме этого он ведёт большую просветительную работу в русскоязычной среде, выступает с лекциями о значении Сибири и Алтая, о творчестве Рериха, о Преподобном Сергии. В 1925 году Гребенщиков приобретает у сына Л.Н. Толстого, Ильи Львовича, участок земли недалеко от Нью-Йорка для строительства деревни, которая должна была стать своеобразным культурным центром русской эмиграции, где бы воплощались идеалы общины, творчества и духовного совершенствования. Проникнувшись идеями Живой Этики и мыслями Рериха о духовном строительстве Нового Мира, Гребенщиков решает построить в Чураевке часовню Св. Сергия.

В конце лета 1929 года Николай Константинович и Юрий Николаевич Рерихи посетили Гребенщикова в Чураевке. Н.К. Рерих создал эскиз небольшой каменной церкви, который и лёг в основу проекта будущей часовни, и внёс пожертвование на её строительство. К этому времени издательство «Алатас» уже было перенесено из нью-йоркского Музея Н. Рериха в Чураевку. На некоторое непонимание со стороны сотрудников музея, почему Рерих так поддерживает идею создания этой часовни, он отвечал: «...в Америке где-то будет стоять часовня Св. Сергия — вот что важно»10.

Весной 1930 года он снова вносит средства на строительство часовни. К этому времени на её возведение получено благословение трёх митрополитов: Всеамериканского — Платона, Западноевропейского — Евлогия и Дальневосточного — Мефодия11. Летом этого же года Е.И. Рерих пишет Гребенщиковым: «...часто мысленно переношусь в Вашу Чураевку и духом участвую в построении часовни Великому Сергию. И думается мне, когда её основатели уже перенесут свои труды в далёкие долины мощного Алтая, место это останется средоточием, центром Духа. Магнит, заложенный во Имя Великого Сергия, может привлечь многие души»12.

Часовня Святого Сергия в Чураевке была торжественно открыта и освящена 14 сентября 1930 г. На её освящение Н.К. Рерих пишет Слово «Святой Сергий — Строитель Русской Духовной Культуры». Осенью этого же года он сообщает в Болгарию: «В Америке, как вы знаете, мы строим часовню Преподобного Сергия. Как стражи Блага станут эти знаки на путях накопления опыта»13.

В настоящее время в Сергиевой часовне в Чураевке проводятся службы. В начале 2000-х годов на пожертвования там была произведена реставрация, оформлен иконостас в стиле XV – XVI веков, позолочен купол.

Харбин. Часовня во Имя Святого Сергия в Бариме

30 мая 1934 года Н.К. Рерих со своим старшим сыном Юрием прибыл в Харбин. До первого этапа Маньчжурской экспедиции — на Хинганский хребет и Баргинское плато — оставалось ещё два месяца. За это время Рерих проводит обширную просветительную работу в кругах русской эмиграции, призывая к духовному объединению вокруг облика Преподобного Сергия Радонежского. В Маньчжурии прекрасные и доверительные отношения связывают Николая Константиновича с двумя архиепископами — Нестором и Мелентием. С их благословения художник начинает работать над проектом часовни имени Св. Сергия в Бариме.

В августе 1934 года начался первый этап Маньчжурской экспедиции, который длился около месяца. В последние две недели базой экспедиции была станция КВЖД Барим в горах Хингана. Барим — дачное селение, жемчужина Маньчжурии, где располагался курорт, куда приезжало много русских со всего Китая. В этом горном районе члены экспедиции собирали семена засухоустойчивых растений. Какое-то время они жили в Бариме, потому Николай Константинович мог хорошо познакомиться с местностью и привязать к конкретно выбранному месту эскизы будущей часовни. После короткого полевого сезона экспедиция вернулась в Харбин.

Рерих продолжает работать над эскизами часовни и звонницы в Бариме, а затем посылает их архиепископам Нестору и Мелентию. В сентябре 1934 года в харбинской газете «Русское слово» появляется статья «Н.К. Рерих о поездке в Баргу. Наша беседа с академиком». Приведём из неё слова Рериха: «В Б?ариме я сделал рисунок церкви, предполагающейся там к постройке. Рисунок представлен мною правящему архиепископу Мелентию и им одобрен».

10 сентября Рерих пишет письмо архиепископу Нестору: «Высокопреосвященный Владыка, в прошлый раз Вы мне говорили о будущем хранилище при Доме милосердия, Вами созидаемом. Каждое Ваше благодатное начинание особенно звучит в сердце моём. Прошу Вас принять от меня три оригинала моего проекта для будущей церкви в Бариме, а также несколько воспроизведений с моих религиозных картин. Пусть это будет моим вкладом в Ваше новое хранилище»14.

Музей-хранилище при Доме милосердия, ставший первым художественным музеем в Харбине, архиепископ Нестор посвятил Святому Сергию. В основание коллекции музея и легли подаренные Рерихом художественные работы. Архиепископ, как человек незаурядный, широких культурных воззрений, становится также почётным председателем Русского комитета Пакта Рериха в Харбине.

Уже через день после отправки письма Николай Константинович получает от отца Нестора ответ: «Глубокоуважаемый, добрейший, дорогой Николай Константинович. Не нахожу слов, чтобы выразить Вам глубочайшую благодарность и признательность за ту доброту, внимательность и заботы, которыми окружаете Вы наш Дом милосердия. ...Ваш бесценный вклад в наш скромный музей — Ваши творения, на которые с восторгом и благоговением взирает весь мир, — всё это Ваше доброе внимание наполняет наши сердца чувством глубокой, искренней и самой пламенной благодарности. (...) Преподобный Сергий Радонежский, которого так свято чтите Вы, святым молитвам которого с любовью посвящаю наш скромный музей-хранилище, да будет Вам всегда помощником в Ваших трудах»15.

10 сентября 1934 года Н.К. Рерих пишет ещё одно письмо — правящему архиепископу Мелентию: «Высокопреосвященный Владыка... (...) ...Как я уже и говорил в нашей недавней прошлой беседе, прошу Вас принять для Ваших покоев мой эскиз церкви во Имя Преподобного Сергия Радонежского, а также воспроизведение моей картины "Святой Сергий Радонежский", оригинал которой хранится в моём Нью-Йоркском Музее. Также прилагаю при сём снимки моих эскизов для предположенной церкви в Бариме, памятую Ваше любезное одобрение этого моего проекта»16.

К тому времени уже был создан и комитет по сооружению церкви в Бариме. В ответ на обращение членов комитета Н.К. Рерих пишет: «...я душевно рад по мере сил способствовать построению церкви-часовни в Бариме. (...) Рад сообщить, что эти эскизы получили одобрение правящего архиепископа Мелентия, которому, видимо, они очень понравились, что он отметил в последнем письме ко мне. Надеюсь, что при должном терпении и неуклонности, а также при возрастающем числе летних посетителей Барима Ваш благодатный проект построения храма получит должное завершение»17.

В эти же дни Рерих пишет в Америку: «Не скрою, что наряду со справедливыми Иерархами среди духовенства есть лица вполне отрицательные. (...) Особенно прискорбно, что лица, якобы посвятившие себя Христову служению, не могут освободиться от клеветнических наклонностей. Не будем судить их: они сами себя осудят и даже очень быстро»18.

Николай Константинович упоминает некоего игумена Филарета, выступившего против него с клеветой. Это был лишь первый выпад, за которым последовала целая вереница тёмных злопыхательств.

Харбинские события 1934 – 1935 годов ознаменовались, однако, и тем, что за Н.К. Рериха вступились многие крупные церковные иерархи, чтившие художника. Нападки и клевета, направленные на Рериха, шли через газету «Харбинское время» от никому не известного 27-летнего священнослужителя Ю. Лукина, вероятно действовавшего по чьему-то наущению. В сентябре 1934 года Рерих пишет американским сотрудникам по этому поводу: «И ещё Вам будет интересно знать, что уже [за] две недели до этой статьи мне передавали, что некая большевиствующая особа искала здесь писателя, который бы написал что-либо о моём безбожии, ибо — "это сейчас нужно для Харбина". Итак, и в этом мы имеем не что иное, как давно знакомое вредительство сил тёмных»19.

На провокационные выпады относительно его вероисповедания Рерих ответил публично, напечатав в газете «Русское слово» «Символ веры» (статья «Верую»). Он пишет, что сделал это по совету одного здешнего юриста. «По моему мнению, такой ответ уже граничит с общественным скандалом, но по уровню сознания многих этот ответ признаётся самым действительным. Можете ли Вы себе представить, чтобы в бывшей России какой-либо из современных писателей или художников — Толстой, Чехов, Андреев и Репин — были бы поставлены в необходимость на страницах газет печатать символ веры, это было бы Всероссийским скандалом. Но сейчас, видно, человеческое безумие зашло так далеко, что ничего другого и придумать нельзя, и, вероятно, совет здешнего юриста, знающего общественный уровень, имеет правильное значение»20.

Весной и летом 1934 года в письмах к американским сотрудникам Николай Константинович пишет о клеветнических слухах, распространяемых в эмигрантской среде Харбина: о том, что Рерихи якобы «полонили Далай Ламу со всеми его сокровищами. Далай Ламу отпустили, а сокровища забрали»21, что им поручено «от американского правительства вводить новую религию для разложения православия»22. «Очевидно, человеческая глупость и подлость бездонны и неисчерпаемы»23, — комментирует Н.К. Рерих. Харбин становится ареной борьбы сил добра и зла.

Из письма Николая Константиновича от 13 сентября 1934 г.: «Радостно наблюдать, как лучи Преподобного Сергия рассеивают тьму. Не успел игумен Филарет клеветнически просветиться, как на вчерашнем церковном торжестве Нестор произнёс по моему адресу многолетие с блестящей речью, в которой огненно ответил всем зримым и незримым клеветникам. На торжестве было много духовенства, и сидевший со мною правящий архиепископ Мелентий говорил, что разошлёт мою статью "Спас" по всей епархии. Как всегда бывает, так случилось и теперь: видимо, потребовался маленький выпад незначительного Филарета для того, чтобы правящие иерархи покрыли его своим гласным и звучным словом. Я чувствовал веяние луча Преподобного, когда архиепископ Нестор непререкаемо и звучно утверждал в пространстве»24.

Вскоре Рерих напишет в Америку о том, что к нему приходил «пресловутый отец Филарет», который не только извинился за прошлые свои поступки, но «ушёл уже в совершенно другом настроении»25. «Остаётся лишь пожалеть, что даже духовные отцы сперва говорят, а потом устанавливают своё мнение»26.

Характерно, что Рериха во время разразившейся в Харбине клеветы избирают почётным членом общества «Икона», о чём он сообщает митрополиту Антонию в начале ноября 1934 года. Однако нападки на художника продолжались. Перед отъездом из Харбина в Пекин для подготовки следующего этапа экспедиции Рерих пишет в Америку: «...если бы мы стали сообщать Вам всё, чем наполнены эти последние дни, то опять-таки пришлось бы написать нечто вроде фантастического романа»27. И ещё один отрывок из письма: «Повторяю вкратце лживые утверждения "Харбинского времени": по их словам, я оказываюсь сильным агентом Америки, главою какого-то всесильного масонского государства в Сибири, обладающего неограниченными средствами, оказываюсь не только верховным масоном, но представителем мирового еврейского капитала, главою Коминтерна и Фининтерна, ближайшим сотрудником вице-короля Индии, воплощением Преподобного Сергия Радонежского, Оригена, Соломона и, наконец, Антихристом. (...) ...Тёмные силы со свойственной им грубостью чего-то испугались и поспешили, не стесняясь фактами, нагромождать целые горы»28.

В конце письма Рерих призывает: «Итак, рассеивайте и поражайте тьму и бодро несите Свет, в котором так нуждается человечество. Отслужите молебен в нашей часовне Преподобного Сергия и будьте несломимы и бодры»29.

Вражеские выпады, какими бы нелепыми и неправдоподобными они ни были, сделали своё дело, посеяв сомнения и недоверие в эмигрантской среде. Продвижение идеи строительства церкви в Бариме по эскизам Рериха приостановилось, харбинские газеты, до этого публиковавшие его статьи и очерки, перестали их печатать. Возможно, что на ход событий повлияло и отсутствие художника — в то время он был уже в Пекине.

23 декабря Рерих пишет в Америку: «Из Харбина и сегодня утром сведений не имеем. Странно, что

в дружественных газетах, как "Заря", "Русское слово", "Рупор" и прочие в Харбине, [мои] статьи прекратились, может быть, друзья не хотели возбуждать врагов. А может быть, как сказано, в лихочасье ярость врагов с робостью друзей состязаются. Всё возможно»30.

В начале января рассеялась ещё одна неприятность, связанная с Шанхайским епископом отцом Виктором, о котором Николаю Константиновичу неоднократно писали и указывали на него как на человека, крайне негативно отзывавшегося о Рерихе и собравшегося предать анафеме всех членов Шанхайского содружества Св. Сергия, считавших русского художника своим духовным водителем. Этот вопрос разрешился самым удивительным образом, о чём Николай Константинович пишет в Америку: «Вчера... состоялся чрезвычайно удачный вечер. Было много членов русской колонии... Кроме того, были представители иностранных посольств... Также был приехавший вчера из Тяньцзина епископ Виктор.

Происходит нечто действительно странное. В то время, когда мы получаем и подписанные, и анонимные письма, говорящие о враждебности его, сам он не только мне, но и другим лицам обо мне говорит в самых лучших выражениях. На ужине мы сидели рядом. А затем, когда Фриндлендер, провожая епископа на подворье, рассказал ему о письмах из Тяньцзина и Шанхая, то епископ взял его за руку и спросил: "Здоровы ли вы? Ведь в Белграде в Музее я молился перед иконой Святого Сергия работы Рериха. Люблю его, уважаю, и рад буду скоро с ним увидеться".

Очевидно, и в этом случае мы встречаемся с какою-то широкой интригой, которая имеет задачи ссорить и разъединять»31.

Картину «Святой Сергий», о которой идёт речь, Н.К. Рерих написал в 1932 году и отправил в Белград, где она находилась в экспозиции Национального музея сербского короля Александра I.

Летом и осенью 1934 года возникают три общества-содружества им. Св. Сергия. При Музее Н.К. Рериха в Нью-Йорке такое общество открылось 8 октября 1934 г. По этому случаю был совершён молебен в музейной часовне Сергия. Почётным председателем общества выбран Н.К. Рерих.

Осенью 1934 г. духовное содружество имени Преподобного Сергия Радонежского образовалось в Шанхае. Члены Содружества вели широкую просветительную деятельность, считая Рериха своим духовным наставником.

В Харбине при Доме милосердия 18 июля 1934 г. было образовано женское Свято-Сергиево содружество, которое сразу же поддержал Николай Константинович. Интересен тот факт, что харбинский архиепископ Нестор, с которым Рериха связывали узы духовной дружбы, впоследствии вернулся на Родину. В послевоенное время он восемь лет провёл в лагерях, а в 1956 – 1958 годах был митрополитом Новосибирским и Барнаульским.

Несмотря на то что сведений из Харбина, подтверждающих строительство часовни в Бариме по проекту Рериха, не поступало, летом 1935 года, когда экспедиция находилась во Внутренней Монголии, Рерих пишет статью «Строитель», в которой читаем: «Строители чудных храмов, твердынь не знали, будет ли им дано завершить их. Но всё-таки твёрдо-уверенно полагали они их основание и возводили, пока хватало сил и возможностей. Иногда лишь в веках завершалось строение, но зачинатели новых основ не огорчались этим и не остывали в своём строительном рвении»32.

И хотя не все проекты часовен Сергия удалось реализовать, невзирая на тьму, ополчившуюся на великого художника, зёрна понимания значения Преподобного Сергия для нарождающейся Новой Эпохи были посеяны по всей земле. Рерих пишет: «Даже доподлинно зная, какие гиганты вырастают из мельчайшего зерна, ум человеческий всегда запинается об это чудо. Как это возможно, чтобы в мельчайшей оболочке уже сохранились все формы будущего строения?.. Строитель должен думать над этими зёрнами, из которых так мощно и целесообразно вырастет всё последующее древо на многие века»33.

Неустанными и мужественными трудами Рерихов Имя Святого Сергия широко вошло в орбиту духовных устремлений и помыслов многих людей на разных континентах. Рерих пишет: «Каждое упоминание этого священного имени повелительно зовёт всех нас к непрестанному светлому труду, к самоотверженному созиданию и делает из Святого Сергия поистине Преподобного для всех веков и народов. Повторяю, для всех веков и народов, ибо культура духа стоит над всеми границами. И нет такой религии, и нет такого учения, носитель которого не преклонился бы перед образом Преподобного, когда вы расскажете ему о трудах Его»34.

Как известно, где Свет, там и тьма, пытающаяся уничтожить источник Света, а если не получается — исказить в представлениях потомков лучшие дела и устремления служителей Истины. Поэтому не приходится удивляться тому, что и в наше время появляются «исследователи», извлекающие из архивов разных стран документы, касающиеся семьи Рерихов, и слагающие из них нечто такое, что по лживости не уступает травле Рериха в харбинской прессе в 1930-х годах. Но сейчас псевдоисследователи делают это тоньше и изощрённее, пытаясь представить великого художника и мыслителя уже не безбожником или масоном, а, например, не очень удачливым политиком с большими амбициями. Так, незаметно вкрапляя в достоверные факты ложь, они подменяют и умаляют истину, извращают миссию великого Вождя Культуры. Как говорил Рерих, такие «деятели» «сами себя осудят и даже очень быстро». Но сколько вреда распространится уже без их ведома через Интернет и печатные издания, когда неискушённые читатели возьмутся цитировать их ложные выводы?! В Учении Живой Этики подобные книги называются гнойниками лжи. Елена Ивановна Рерих писала о том, что отношение к Николаю Константиновичу является «самым лучшим пробным камнем». Куда же держат свой путь те, кто споткнулся о пробный камень?

В поэме Н.Д. Спириной «Вестник», посвящённой Николаю Рериху, есть такие слова:

...Но теперь, в преддверии Светлого Века,

Мы, идущие его следами

И продолжающие его работу,

Не дадим исказить и разрушить

Красоту, которую он дал людям

Великой ценою собственной жизни...35

Рерих был великим Строителем, «он шёл по лицу земли», призывая всех, готовых откликнуться на зов, к благому созиданию, знаменующему начало Новой Эпохи.

Ещё раз вспомним слова великого Мастера о том, что «по всей Азии раскинуты зачатки часовен и храмов» во Имя Преподобного Сергия, которые ещё ждут своих строителей.

«...Посев семян добра не сохнет, и во дни суждённые зёрна процветут»36.

1 Держава Рериха. М., 1994. С. 161.

2 Рерих Н.К. Держава Света. Священный Дозор. Рига, 1992. С. 102.

3 Там же.

4 Там же. С. 101.

5 Там же.

6 Шмидт М. Религиозное творчество Н.К. Рериха // Держава Рериха. С. 161.

7 Рерих Е.И. Письма. Т. 2. М., 2000. С. 106 (10.05.1934 г.).

8 Письма Е.И. Рерих в Америку. М., 1999. С. 134 (11.02.1936 г.).

9 Рерих Н.К. Письма в Америку. М., 1998. С. 107 (16.08.1936 г.).

10 Фосдик З.Г. Мои Учителя. М., 1998. С. 590 (12.03.1930 г.).

11 Шустова А.М. Эхо русской думы // Дельфис. 2002. № 4 (32). С. 12.

12 Рерих Е.И. Письма. Т. 1. М., 1999. С. 108 (24.08.1930 г.).

13 Рерих Н.К. Привет к открытию Болгарской ассоциации // Держава Света. Священный Дозор. С. 92.

14 Цит. по: Румянцева О.В. Рерих и Православная Церковь // Дельфис. 2000. № 2 (22). С. 34.

15 Там же. С. 35.

16 Там же. С. 34.

17 Там же. № 3 (23). С. 46.

18 Там же. № 2 (22). С. 35.

19 Там же. С. 36.

20 Цит. по: Румянцева О.В. Рерих и Православная Церковь // Дельфис. 2000. № 2 (22). С. 35 – 36.

21 Там же. С. 34.

22 Там же.

23 Там же.

24 Там же. С. 35.

25 Там же. С. 36.

26 Там же.

27 Там же. № 3 (23). С. 45.

28 Там же. С. 45 – 46.

29 Там же. С. 46.

30 Там же. С. 47.

31 Там же. С. 48.

32 Рерих Н.К. Строитель // Врата в Будущее. Рига, 1991. С. 171.

33 Там же. С. 173.

34 Рерих Н.К. Слово на освящение Часовни Св. Преподобного Сергия // Держава Света. Священный Дозор. С. 101.

35 Спирина Н.Д. Полное собрание трудов. Т. 4. Новосибирск, 2009. С. 264.