Маульбек. # 71 [Крепость на горе] 1937

К ладакской теме относится и картина "Маульбек" (Ладак), написанная в 1937 году. Маульбек изображён у подножия горы, а на её вершине, как птичье гнездо — храм.

В Маульбеке мы побывали в типичном тибетском доме старого уклада. Взошли по приставной лестнице, как по подъёмному мосту. Домашняя моленная, запах курений. С балконов — прекрасный вид со всеми горами и фантастикой песчаных изваяний. Тихие горницы. На полу, около двери девушка выжимает растительное масло для лампад. За спиной у неё шкура яка, на голове — тяжёлый убор из бирюзы.

В Драсе лишь первый знак Майтрейи. Но в древнем Маульбеке гигантское изображение Грядущего стоит властно при пути. Каждый путник должен пройти мимо этой скалы. Две руки к небу, как зов дальних миров. Две руки вниз, как благословение земли. Знают, Майтрейя идёт. Не об этом ли гигантском изображении писал Фа Сянь в своих дневниках? Похоже!

Монастырь Маульбек с двумя храмами и бесчисленными развалинами венчает скалы необычно героическим аккордом. Как драгоценный бронзовый слиток! И спит страна забытого геройства. Забыта легенда Геродота о муравьях, приносящих золото с берегов Инда. Но кто-то помнит об этом золоте. И Гессер-хан в срок обещает открыть золотые поля людям, которые сумеют достойно встретить грядущее время Майтрейи — век общего блага. Век мировой общины, завещанный самим Буддою.

Те, кто строил Ламаюру и Маульбек, знали, что такое истинная красота и бесстрашие. Перед таким размахом, перед такой декоративностью тускнеют итальянские города. И эти торжественные ряды ступ, как радостные светильники, на турмалиновых песках. Где Вы найдёте такую декорацию, как замок "Тигровая вышка" или бесчисленные развалины замков около Тибетского Карбу, увенчавшие все утёсы? Где же страна, равная этим забытым местам? Будем справедливы и преклонимся перед истинной красотою.

Поразительно! В Ламаюре, в этой твердыне не только красной секты и даже бон-по, в ряду прочих изображений стоит большое изображение Майтрейи. Поставлено около 200 лет назад. Даже сюда проникло это знание. Только Майтрейя прочно связывает махаяну с хинаяной, включая Цейлон. В этом почитании соединились жёлтая и красная секты. Есть величие в этом почитании будущего [14, с.93,94] (см. также “Майтрейя”).

Саспул, открытое, весёлое место. Кругом много монастырей. При самой дороге маленький монастырь, а в нём гигантское изображение сидящего Майтрейти. По бокам — тоже гиганты — Манджушри и Авалокитешвара. В переднем храме древняя каменная стена с теми же изображениями (век X или ранее). Лама при храме сознательно говорит о Майтрейе. Храм этот мало отмечен описаниями.

Майтрейя стоит как символ будущего. Но видели и знаки прошлого. На скалах изображения оленей, круторогих горных козлов и коней. Базго — старинный монастырь на острых скалах. Такую причудливую линию без всякой мелочности — редко встретишь.

В деревнях ладакских не пахнет гадко. Наоборот, часто слышны запахи курения, дикая мята, шалфей, яблоки и абрикосы.

Прошли Калацзе. Там на мосту была прибита рука "разбойника" Сухамира, пытавшегося завоевать Ладак для Кашмира. Кошка съела кровожадную руку, и пришлось позаимствовать руку у умершего ламы, чтобы символ не пострадал. В Калацзе — уже миссионеры.

Расположение станов от Шринагара до Лэ: Гандербал, Канган, Гунд, Сонамарг, Балтал (Соджи), Матайан, Драс, Карбу, Каргил, Маульбек, Тибетское Карбу, Ламаюра, Нурла, Саспул (Базго), Ниму.

На Новый Год тибетцы приносят Будде свежепроцветшую зелень, ведь тибетский Новый Год в начале февраля. В это время в Лхасе уже готовятся к полевым работам. Что же лучше и свежее, как устремление поднести Будде, нежели свежие ростки, эти первые вести проснувшейся жизни?

Смотрим на неисчерпаемо богатые формы скал. Замечаем, где и как рождались образцы изображений символов. Природа безвыходно диктовала эпос и все его богатые атрибуты. Нужно показать, как вливаются формы изображений в горную обстановку. Именно эти формы, нарочитые на западе, здесь начинают жить и делаются убедительными. То Вы ждёте появления Гуаньинь, то готова разрушительная стихия для Лхамо, то лик Махакалы может выдвинуться из массива утёса. И сколько очарованных каменных витязей ожидают освобождения! Сколько заповеданных шлемов и мечей притаилось в ущельях! Это не неправдоподобный Дюрандаль из Рокамадуры, это подлинная трагедия и подвиг жизни. И Бругума Гессер-хана сродни Брунгильде Зигфрида. Изворотливый Локи бежит по огненным скалам. А под огромным баньяновым деревом сидит в оранжевом плаще саньясин, тот самый и так же точно, как во времена Готамы Будды.

Настоятель монастыря Утайшаня в книге "Красный путь в Шамбалу" описывает многие подробности пути в это заповеданное место. В конце характерна подробность, что путник видел на самой границе охранённого места караван монголов с солью, причём, они не подозревали близости жилья.

Бурятский лама сообщает, что когда он шёл в Шамбалу, то его вели подземным ходом. Ход иногда так сужался, что с трудом могли протолкнуть племенного барана, которого вели в заповеданное место.

Монгольские ламы указывают несколько охранённых мест в пределах Хангая и Гоби. Туда приходили спешные посланцы из Гималаев.

У Сумура на скале — изображение увенчанного льва. Этот лев — на тибетских военных знамёнах.

Монголы говорят о скором приходе Меру.

Доктор Франке приводит рассказ его тибетского спутника в верховьях Инда при виде некоторых высот: "За ними лежит Ба-юль, страна высоких существ. Только высоко развитые люди могут нечто узнать о жизни в этом Ба-юль. Но если простой человек приближается к снеговым границам, он иногда слышит только непонятные ему голоса".

14. Н.К.Рерих, Алтай — Гималаи, Рига, Виеда, 1992г., 336 с.