Нанда Деви (Гималаи) 1937

Н.К. Рерих. Гималаи (Серия)

Одним хорошо в долинах,

Другим и в болотах сладко;

Живут в городских коробках,

Блаженствуют на морях.

Но есть и такие люди,

Которые любят горы;

Их тянет неудержимо

К высотам и небесам.

Вершины благословенны,

Величье их – пища духа,

Просторы земли и неба

Оттуда вокруг видны.

Как часто мы вместе всходим

На пики суровых кряжей;

Как мы понимаем скалы

И братьями их зовем.

И воздух снегов мы любим,

И отблески звёзд на льдинах,

И звон тишины нездешней,

Зовущей в надземный храм.

В мечтах ли уходим в горы,

Восходим ли в плотном теле –

Не в этом причина счастья,

Ведь главное – что мы там.

Решает судьбу стремленье

К высокой и светлой цели;

Решает судьбу – горенье,

Решает судьбу – любовь!

Н.Д. Спирина «Горы»

«Даже самые высокие вершины Гималайских гор были доступны кисти художника.

Гималаи были высшим вдохновением Рериха как художника. Не даром его называли мастером гор. Рерих говорил: "В грандиозном размахе особое зовущее впечатление и величие Гималаев. Обитель снегов"».

А. Юферева, А. Лукашева «Н. Рерих», Издание главного управления Госсзнака, М., 1970 г.

«Вот и французская экспедиция идет воздать честь Гималаям. Со всех сторон разные народы устремляются все к тем же высотам. Получается уже какое-то шествие за пределами состязания.

Если бы кто-нибудь задался целью исторически просмотреть всемирное устремление к Гималаям, то получилось бы необыкновенно знаменательное исследование. Действительно, если от нескольких тысяч лет тому назад просмотреть всю притягательную силу этих высот, то действительно можно понять, почему Гималаи имеют прозвище "Несравненных". Сколько незапамятных знаков соединено с этой горной страной! Даже в самые темные времена средневековья, даже удаленные страны мыслили о прекрасной Индии, которая культивировалась в народных воображениях, конечно, сокровенно, таинственными снеговыми великанами.

Попробуем мысленно сообразить все те прекрасные легенды, которые могли зародиться только на Гималаях. При этом прежде всего будем поражены изумительным разнообразием этих наследий. Правда, это богатство произойдет от многих пламенных наслоений, станет роскошнее от щедрости многих тысячелетий, увенчается подвигами лучших искателей истины. Все это так. Но и для этих вершинных подвигов требуется окружающее великолепие. А что же может быть величественнее, нежели непревзойденные горы со всеми их несказанными сияниями, со всем неизреченным многообразием? Даже скудно и убого было пытаться сопоставить Гималаи с прочими лучшими нагорьями земного шара. Анды, Кавказ, Альпы, Алтай - все прекраснейшие высоты покажутся лишь отдельными вершинами, когда вы мысленно представляете себе всю пышную нагорную страну гималайскую.

Чего только не вместила в себя эта разнообразная красота. Тропические подходы и луга альпийские, и, наконец, все неисчислимые ледники, насыщенные метеорной пылью. Никто не скажет, что Гималаи - это теснины, никому не придет в голову указать, что это мрачные врата, никто не произнесет, вспоминая о Гималаях, слово "однообразие". Поистине, целая часть людского словаря будет оставлена, когда вы войдете в царство снегов Гималайских. И будет забыта именно мрачная и скучная часть словаря.

Чем-то зовущим, неукротимо влекущим наполняется дух человеческий, когда он, преодолевая все трудности, всходит к этим вершинам. И сами трудности, порою очень опасные становятся лишь нужнейшими и желаннейшими ступенями, делаются только преодолением земных условностей. Все опасные бамбуковые переходы через гремящие горные потоки, все скользкие ступени вековых ледников над гибельными пропастями, все неизбежные спуски перед следующими подъемами и вихрь, и голод, и холод, и жар преодолевается там, где полна чаша нахождений.

Не из спесивости и чванства столько путешественников, искателей устремлялись и вдохновлялись Гималаями. Только соперничество и состязание могло найти и другие труднейшие пики. Далеко поверх состязаний и соперничества заложено устремление к мировым магнитам, к тому неизреченному священному чаянию, в котором родятся герои.

Не только лавровые венки состязаний, не только приходящие первые страницы книг и газет, но тяготение к величию, которое питает дух, всегда будет истинным притяжением, и в таком величии ничего не будет худого.

Что же, это еще одна похвала Гималаям? Разве их торжественное величие в похвалах нуждается?

Конечно, здесь неуместны похвалы, и каждая из них, даже самая превосходная, будет лишь умалением. Тогда зачем же вспоминаются Гималаи, зачем же нужно о них мыслить, вспоминать, и к ним устремляться?

Хотя бы мысленное, приобщение к торжественному величию будет лучшим укрепляющим средством. Ведь все по-своему устремится к прекрасному. О прекрасном по-своему мыслит каждый и непременно захочет так или иначе сказать о нем. Мысль о прекрасном настолько мощна и насущна, что человек не вместит ее молчаливо, а непременно захочет в каких-либо словах поведать ее. Хоть в какой-нибудь песне или в каком-нибудь начертании человек должен выражать и запечатлевать мысль о прекрасном.

От малейшего цветка, от крыла бабочки, от сверкания кристалла и так дальше и выше через прекрасные человеческие образы, через таинственное касание надземное человек хочет утвердиться на незыблемо прекрасном. Если были на земле прекрасные создания рук человеческих - к ним придет путник; успокоится под их сводами в сиянии их фресок и стекол. Если может найти путник зарево далеких горизонтов, он устремится и к ним; и в одном этом стремлении он уже укрепится, очистится и вдохновится для всех подвигов о добре, красоте, восхождении.

С особым вниманием у костра и любом человеческом собрании слушают путника. Но только в далеких хрониках читают об этом уважении к пришедшим издалека. Ведь и теперь при всех путях сообщения, когда мир уже кажется малым, когда люди стремятся в высшие слои или в глубины, к центру планеты, и тогда рассказ путника остается украшением каждого собрания.

"Правда ли так прекрасны Гималаи?"

"Правда ли они несравненны?"

"Скажите нам хоть что-нибудь о Гималаях, и бывает ли там необычное?"

В каждом повествовании путника люди ждут необычного. Обычай, привычка, неподвижность связанности умаляет даже самое маломыслящее сердце. Даже поникнутый дух стремится к движению. И, в конце концов, никто не мыслит движения только вниз.

Помню, как один путник рассказывал, что, начав спуск на большом каньоне Аризоны, даже при великолепных красках окружающих, все же оставалась тягость соображения о бесконечном спуске - "Мы шли все вниз, и это даже мешало любованию".

Конечно, восторг и восхищение будут прежде всего связаны с восхождением. При восходе появляется непреодолимое желание заглянуть за возносящиеся перед вами высоты. Когда же вы идете вниз, то в каждой уходящей вершине звенит какое-то "прости". Потому-то так светло не только идти на вершину, но хотя бы мысленно следовать этим путем восходящим. Когда слышим о новых путниках на Гималаях, то уже признательны хотя бы за то, что опять напоминается о вершинах, о зовущем, о прекрасном, которое так нужно всегда.

Гималаи, разрешите еще раз послать вам сердечное восхищение. Также, вся прекрасная Индия, позволь еще раз послать привет за все то влекущее и вдохновляющее, которым наполнены твои и луга, и рощи, и старинные города, и священные реки, и великие люди».

Н.К. Рерих. Зажигайте сердца, с.157-159, М., 1978 г

«Горы, горы! Что за магнетизм скрыт в вас! Какой символ спокойствия заключен в каждом сверкающем пике. Самые смелые легенды рождаются около гор. Самые человечные слова исходят на снежных высотах».

Н.К. Рерих. Алтай-Гималаи, с.201, М., 1974 г.

Когда Николая Рериха спросили: "Что значит Ваше тяготение к Гималаям?" - Он ответил: "Это тяготение к величию, которое питает дух".

Джавахарлал Неру: "Когда Вы смотрите на картины Николая Рериха, многие из которых изображают Гималаи, кажется, что вы улавливаете дух этих грандиозных гор".

"Картины Рериха, посвященные Гималаям, пробуждают в нас такие глубокие воспоминания о нашей истории, нашей мысли, нашем культурном и духовном наследии, и не только об Индии прошлого, но и о чем-то неизменном и вечном в Индии, что мы не можем не чувствовать себя глубоко обязанными Николаю Константиновичу Рериху, воплотившему этот дух в своих великолепных полотнах."

Вспомним миф о происхождении гор.

Когда планетный Создатель трудился над оформлением тверди, он устремил внимание на плодоносные равнины, которые могли дать людям спокойное хлебопашество.

Но Матерь Мира сказала: “Правда, люди найдут на равнинах и хлеб и торговлю, но когда золото загрязнит равнины, куда же пойдут чистые духом для укрепления? Или пусть они получат крылья, или пусть им будут даны горы, чтобы спастись от золота”.

И Создатель ответил: “Рано давать крылья, они понесут их на смерть и разрушение, но дадим им горы. Пусть некоторые боятся их, но для других они будут спасением”. Так различаются люди на равнинных и горных.

Легенды и притчи из Учения Живой Этики, Миф о происхождении гор