Человечьи праотцы
1911

Фрагмент статьи "Новизна формы и философская глубина" Академик Б.А.Рыбаков

"Рерих не отображал сегодняшний день и не воскрешал былую декоративность. Рерих учил. Учил обращением к многовековому прошлому народа, к его далеким корням, к легендам и преданиям. Рерих смело раздвигал временные рамки и показывал то далекую первобытность, то древних славян, их языческие верования, их с трудом угадываемую жизнь, их красочные праздники, обряды, одежды. Жизнь народа была неразрывно связана с природой, и эта связь тоже подчеркнута художником. В отличие от всех своих современников и предшественников Николай Константинович снабжал свои картины и рисунки необычными но значимости и глубине подписями. Его подписи не просто обозначали содержание картины, а выходили далеко за пределы изображенного, уводили в раскрывающийся мир широких обобщений и ассоциаций. На холмике юноша в холщовом одеянии играет на свирели... Картина названа «Человечьи праотцы»; зритель, прочтя название, замечает вокруг этого славянского Орфея тихо лежащих медведей, завороженных музыкой. Целые тома рассуждений о первобытном тотемизме не заменят того ощущения сродства звериных и человеческих душ, которое возникает при сочетании картины и углубляющей ее нехитрое содержание надписи. Одна из ранних картин Рериха — «Гонец»: двое славян проплывают в челноко-долбленке мимо городища на высоком берегу реки. Все просто, все замкнуто в небольшом пространстве. Но у подписи есть продолжение: «Восстал род на род». Это слова древнего летописца, сокрушавшегося о междоусобных войнах. И у зрителя-читателя расширяются рамки восприятия, он видит целые племена, он узнает об их вражде, так дисгармонирующей с мирным поселком на горе, он уже хочет, чтобы скорее доплыл удрученный печалью гонец и приостановил усобицу. Зритель становится участником событий русской истории IX-X вв.

Небольшой рисунок: девушка с веткой рябины на песчаном морском берегу; на ней украшения, известные нам по раскопкам латышских могильников X в. Научная реконструкция археологического объекта? Нет, неизмеримо больше — надпись: «За морями земли великие». И в памяти человека, рассматривающего рисунок, встают повествования о кораблях викингов, о далеком кружном пути «из Варяг в Греки», ведшем морями из Балтики в океан, через Гибралтар в Средиземное море, в Рим, в «жребий Хамов» (Африку) и в величественную столицу Византии — Царьград... А нарисована ведь всего-навсего крестьянская девушка, всматривающаяся в морскую даль.

Мудрое наречение картин подводит нас к другой, еще недостаточно изученной, стороне творчества Рериха — к его литературной деятельности, которую необходимо соотнести со всей суммой его живописных работ.

Славяно-русский период творчества Н.К.Рериха был углублением в далекое прошлое России и художник вступал здесь в соревнование с целой когортой русских исторических живописцев, возглавленной в то время В.М.Васнецовым. Достоверны васнецовские богатыри; их доспехи срисованы с музейных экспонатов. Красочны и реалистичны картины на сказочные сюжеты, но реализм, иногда переходящий в натурализм, разрушает колдовское волшебство сказки, диссонирует с ним, а тщательно выписанная картина порою кажется изображением театральной сцены. Васнецовский подход к исторической живописи нужен, но персонажи его картин выглядят людьми XIX в., переодетыми в костюмы, сшитые по старым образцам.

Полотна Рериха создавались на новых, совершенно иных принципах, и его живопись отличалась от старой исторической школы примерно так же, как психология отличается от анатомии. Вдумываясь в облик славянского мира в глубокой древности, Рерих однако не ограничивался наитием художника: он сам вел археологические раскопки и хорошо знал подлинные остатки древней жизни. Чутье художника помогало ему предугадывать будущие археологические открытия. На рисунке «Изба смерти» Рерих дал умозрительную конструкцию славянского языческого погребального сооружения. Через три десятка лет раскопки на Верхнем Дону подтвердили предсказание художника.

Одной из постоянных забот Николая Константиновича была охрана памятников культуры прошлого от варварского разрушения или от не менее варварской «реставрации» в интересах неразборчивого благолепия.

В своем творчестве Рериху удалось такое воссоздание духа времени, которое слило воедино романтику и достоверность, символику образов и передачу важных размышлений о корнях народной культуры. Новизной формы и философской глубиной содержания Рерих сразу покорил современников и, что не всегда случается с новаторами, сохранил силу своего магического воздействия и на потомков. Чем выше поднимается наш культурный уровень, тем шире становится круг почитателей этого проникновенного художника."

• Умилённая картина. Рерих повторил миф об Орфее, заменив звонкую эллинскую лиру славянской свирелью. Там, на зелёных холмах, слушают косматые медведи дуду и песни славянских муз [5, с.56]

• Вариант картины, написанной в 1911 году. Сюжетом послужил миф об Орфее, перенесённый на славянскую почву. Подобно эллинскому певцу, укрощавшему, по преданию, своей игрой на лире зверей и птиц, славянский Орфей завораживал свирелью жителей северных лесов — медведей. Некоторые языческие племена поклонялись медведю, считая, что от него ведёт свое происхождение человек [15].

• “... в летний день по муравным холмам залегли бурые медведи послушать игреца на жалейке (так своеобразно отразил художник эллинский миф об Орфее), и чудится, что поёт не свирель, а солнечный, весёлый голос всей земли, зовущий к жизни и травы, и воды, и всякого зверя, и всякого человека...”[20, с.32].

• В основу картины... легло старинное предание. Некоторые древние племена почитали медведя как священного зверя. В частности, на территории современного Ярославля на месте, которое известно в народе под названием “Медвежий угол”, было обнаружено древнейшее поселение человека середины I тысячелетия до нашей эры. Жители этого поселения считали медведя родоначальником человека и видели в нём воплощение многих идеальных черт: силы, добродушия, трудолюбия и т. д. Этот культ дожил здесь до ХI века, когда, как повествуется в “Сказании о построении града Ярославского”, князь Ярослав Мудрый, усмиряя язычников-смердов, покорил древнее поселение и зарубил священного зверя.

Рерих в своей картине силой воображения пытается воссоздать характерную для язычников культовую сцену. В спокойной красивой гамме синих, зеленоватых и жёлтых тонов он изображает типичный для средней полосы России холмистый пейзаж с богатыми нивами, роскошными зелёными лугами. В центре композиции — древний славянин, играющий на свирели. Его окружают бурые медведи. Внемля чудесным звукам, они прилегли на склонах холмов. И кажется, что тихая радость и довольство разлиты по всей земле, что всё живое в далёком прошлом жило по законам гармонии и красоты [27, с.86,87]

• В творчестве художника прослеживается ещё одна важная тема — единство всего живого на земле: природы, животного мира и человека. В живописи Рериха, а также в его литературных произведениях эта тема всеобщего единения столь же значительна, как и “космическая”. Наиболее выразительно и глубоко она воплощена в картине 1911 года “Человечьи праотцы” (вариант — 1943 год). На холме сидит молодой музыкант — “славянский Орфей”. Его игру слушает вся природа, всё живое. Вокруг холма расположились медведи, очарованные его игрой; в глубину “уходят”, поднимаясь к горизонту, зелёные и лиловые дали. Они навевают чувство восторга перед необозримыми пространствами пустынных земель. Передана атмосфера далёкой древности. Как тонко заметил поэт Ю. Балтрушайтис, “Эта торжественная стройность рериховских линий внутренней связью напоминает ритмический строй былинного повествования..., все линии в его произведениях как бы повторяют благоговейное движение руки, благословляющей мир.... В дыхании бесконечности... заключается высшее достижение его творчества”. Горизонтально расположенные волнообразные холмы, изображённые с низкой точки зрения, как будто обрамляют чашу земли. Медведь — тотемический образ. Древние люди его почитали за трудолюбие и доброту — качества, нашедшие отражение в сказках [40, с.40, 41].

• “Замечательный русский художник Н.К. Рерих, обращаясь к темам праистории, выявлял становление человеческого начала, рост сознания, рассказывал о творческих находках, изобретениях первобытных людей, находил в них своеобразную красоту, поэтизируя окружающий их светлый земной мир”.

“Первозданные истоки бытия для Рериха не тёмно-уродливы, но прекрасны... Пантеизм, ощущение всего существующего как сущего, одушевлённого, единого — органическая основа мировоззрения художника, определяющая и формы его отражения мира.

Поэтому так слитны у него в картинах человеческие существа и неодушевлённая природа — живы люди и живы облака, живы каменные орудия, сделанные людьми, и сами камни. Поэтому картины всегда сочетают замкнутость в пространстве, вечный покой и вечное движение [8, с. 109].

• Большую группу произведений составляют пейзажи, в которых заложено пантеистическое восприятие природы, столь характерное для различных народов периода родового строя. Древние славяне тоже обожествляли силы природы, поклонялись солнцу, небу, огню, воде, земле, животным, растениям, также признавали существование сверхъестественных, мистических сил, непосредственную связь с ними человека. Их языческая религия оставила на многие века красивые сказки и предания, отголоски которых бытуют в народе в настоящее время. Рерих считал эту религию глубоко поэтичной и видел в поклонении природе один из источников творчества древних народов [27, с. 90, 91].

• Элементы пантеистического мистицизма есть также в картинах “Бой”, 1906, “Человечьи праотцы”, 1911, “Звёздные руны”, 1912, “Стрелы неба — копья земли”, 1915 и других. [27, с. 91].

5. Вс.Н.Иванов. “Рерих. Художник, мыслитель”.Рига, 1937г., 101с. Репринтное издание, Рига, 1992г.

15. А.Юферова, Николай Рерих. Альбом репродукций (42 репродукции). Издание главного управления госзнака, М, 1970, 13с.

20. М.Т.Кузьмина. Н.К. Рерих. Из литературного наследия. М., “Изобразительное искусство”, 1974г.

27. В.П.Князева. Николай Рерих. С-П..1994г.. 160с.

40. Л.В.Короткина. Н.К. Рерих. С-П, “Художники России”, "Золотой век”.1996г., 191с.

8. Е.И.Полякова. Рерих, М., “Искусство”, 1973г.344с.

Совсем иное состояние природы в «Человечьих праотцах». В тишине раннего утра словно слышатся звуки свирели, пение птиц и шелест леса. Здесь тонкая и ясная гармония выражает трепетное чувство радости пробуждающейся жизни. Присутствие человека, гармонично слитого с природой, как бы осмысливает и подчиняет себе ее стихийные силы, одухотворяет и дополняет изображение. Те, кому приходилось видеть холмистые ландшафты Валдая или псковские земли (например, около Изборска), несомненно, найдут в этой картине обобщенный образ великой русской равнины, реальный в своих деталях, переданных тонко и убедительно, поэтично и правдиво.

...Многие произведения Н. К. Рерих строил на основе преданий, легенд, сказаний. Так, в творчестве художника появляются работы с изображением медведя, «Человечьи праотцы» — одна из них. Искусствовед В. П. Князева пишет: «В основу картины "Человечьи праотцы" (1911) легло старинное предание. Некоторые древние племена почитали медведя как священного зверя» (10, с. 18).

...Не воплощена ли ведущая народ русский свыше сила и в древнем славянине, сидящем на холме, на фоне раскинувшихся до горизонта волнистых ритмичных далей? Не изобразил ли Н. К. Рерих в картине «Человечьи праотцы» духовного Учителя славянского народа?

Сергей Эрнст о произведении Н. К. Рериха «Человечьи праотцы» писал: «В летний день, по муравным холмам, залегли бурые медведи послушать игреца на жалейке — и чудится, что поет не свирель, а солнечный, веселый голос всей земли, зовущий к жизни и травы, и воды и всякого зверя, и всякого человека...» (41, с. 90-91). В «Человечьих праотцах» С. Эрнст в отличие от В. Князевой видит не старинное предание, а «своеобразное отражение художником эллинского мифа об Орфее» (41, с. 90).

10.Князева В. П. Н. Рерих. — М. : Искусство, 1968. — 46с. : ил.

41. Эрнст С. Н. К. Рерих. — Петроград: Издание Общины Св. Евгении, 1918. — 128 с. : ил.

...Иногда художник воплощает движения природы не в водах, камнях и облаках, а в другом, столь же сильном и столь же непосредственном цветке природы — человеке.

...Таковы «Человечьи праотцы» 1911 года: в летний день по муравным холмам залегли бурые медведи послушать игреца на жалейке (так своеобразно отразил художник эллинский миф об Орфее), и чудится, что поет не свирель, а солнечный, веселый голос всей земли, зовущий к жизни и травы, и воды, и всякого зверя, и всякого человека...

...Иногда художник воплощает движения природы не в водах, камнях и облаках, а в другом, столь же сильном и столь же непосредственном цветке природы — человеке.

...Таковы «Человечьи праотцы» 1911 года: в летний день по муравным холмам залегли бурые медведи послушать игреца на жалейке (так своеобразно отразил художник эллинский миф об Орфее), и чудится, что поет не свирель, а солнечный, веселый голос всей земли, зовущий к жизни и травы, и воды, и всякого зверя, и всякого человека...