Годы войны, несомненно, наложили свой отпечаток на полотна мастера и определили их сурово-торжественную интонацию. Подчас горы на них высятся как неприступные бастионы, которые не могут поколебать налетающие вихри, или встают как памятники погибшим воинам, а в моменты ликования подобны кремлёвской стене и главам собора на Красной площади («Пылающий закат», 1945).