Архат. # 179
1935-1936

Концепции нирваны и шуньяты красноречиво выразились в творчестве Н. К. Рериха индийского периода. Обратим внимание на одну работу 1935—1936 гг. — «Архат», ныне числящуюся в собрании ГРМ. На небольшом картоне (30,9 х 45,8 см) изображена неподвижно стоящая человеческая фигура, складывается впечатление, будто она высечена из камня, трудно разобрать, статуя это или живой человек. Из названия зритель понимает, что перед ним архат — буддийский адепт, достигший полного просветления сознания и вошедший в нирвану. Согласно буддийскому учению для обретения бодхи (просветления, пробуждения) необходимо, во-первых, очистить сознание от любых аффектов, деструктивных эмоций и страстей (зависти, гордости, негодования, беспокойства). На более высоком уровне следует уже устранение в сознании всяких викальп (мыслительных операций), в результате чего достигается состояние самадхи. Данные положения едины для медитативных практик буддизма и индуизма, так, например, в шактистской «Саубхагьялакшми упанишаде» самадхи определяется как «состояние единства живой души (дживатмана) с высшей Сущностью (Параматманом) в настоящем моменте, лишённое всяческой мыслительной деятельности» (Упанишады веданты, шиваизма и шактизма. Антология избранных упанишад / Перевод с санскрита С. В. Лобанова, С. С. Фёдорова. — М.: Старк-лайт, 2012). Буддизм, в отличие от шактизма, не мыслит в категориях атмана и Брахмана, однако идея недискурсивного сознания имеет место в обоих течениях. Самадхи становится последней ступенью перед входом в нирвану, которая есть окончательный выход из колеса сансары, обусловленного кармой, и полное избавление от страданий. В индуизме самадхи разделяется на ряд этапов, при этом высшей ступенью является нирви-калъпа-самадхи, на которой достигается полное слияние индивидуальной души с Брахманом.

Лицо рериховского архата выражает умиротворённость и покой; погрузившись в глубокую медитацию, он избавился от клеш, омрачающих сознание, и достиг самадхи и нирваны. Архата окружает пустынная местность, небо и земля сливаются в единое, лишённое какой-либо конкретики пространство, лишь тонкий силуэт гор, сравнимый с миражом, образует размытую линию горизонта. Кругом пустота — шунья, нет никаких признаков движения, отсутствуют любые эмоции, пейзаж отождествлён с лишённым какого-либо интеллектуального содержания сознанием архата. Небо, горы, земля и фигура архата изображены одними красками в голубых тонах, благодаря чему создаётся впечатление, что человек и мир слились в одно целое. Рериху удалось передать пустотность мира, созерцаемую пробуждённым сознанием архата. Эго архата устранилось, а сознание растворилось, как щепотка соли в океане.

Нагарджуна отрицал существование какой-либо трансцендентной реальности, считая окружающую нас вселенную единственной подлинной реальностью, внутренней сущностью которой является шунья. Мир не имеет начала и конца, не имеет причины своего появления и следствий своего существования. «С точки зрения подлинной реальности, — писал философ в "Ратнавали", — мир и нирвана в равной степени не появляются, не пребывают и не исчезают. Рассуждая логически, разве есть между ними различие?» (Цит. по: Буддизм: История и культура. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1989) Таким образом, Нагарджуна отождествляет подлинную сущность мира с нирваной. На картине Рериха мы видим как раз такое слияние внутреннего состояния архата и внешнего пространства; трансцендентная и имманентная реальности оказываются неотличимы друг от друга. Шуньята становится связующим между внешним и внутренним, миром и нирваной, воспринимающим и воспринимаемым. В сознании архата пребывает та пустота, которая царит в окружающем пространстве, и в которой он же сам находится: она внутри него, он внутри неё. В данной работе художник не стремится копировать какой-либо канонический образ, главное для него — передать суть буддийского пути, кульминация которого заключается в достижении нирванического состояния. Так Рериху удаётся выразить на одном небольшом картоне сложнейшие философские концепции махаянского буддизма.

Архат — в буддизме — человек, достигший наивысшей степени просветления и вышедший из колеса перерождений.

Клеша — в буддизме — понятие, обозначающее омрачение сознания; помеху непосредственности восприятия мира.

Махаяна (санскр. «большая колесница») — одно из трёх главных течений буддизма (наряду с Хинаяной и Ваджраяной).

Самадхи — в буддизме и индуизме — достигаемое медитативной практикой состояние сознания, при котором устраняется идея собственной индивидуальности.

Сансара — в буддизме и индуизме — круговорот перерождений индивидуальной души.

Шуньята (санскр. «пустотность») — понятие в махаянском буддизме, обозначающее отсутствие постоянного «я» у личности, явлений и предметов.