Храм хранителя религии. Нагчу. Тибет
1928

23 января. Нагчу-Цзонг. Из Шаругена мы вышли 19-го, пробыв всего в пути 5 дней. Первые 3 дня было довольно тепло, шёл мелкий снег. Дорога всё

время шла небольшими холмами, покрытыми толстым слоем снега в 10-15 сантиметров; попадались редкие палатки тибетцев, около палаток лежат туши павших от голода яков, возле одной из палаток мы насчитали до 30 таких туш. Жители за много лет назад не запомнят такого большого снега, как выпал в этом году.

Последняя ночь перед Нагчу была очень холодна, наш термометр, показывающий только до –25° С, утонул совсем, что часто случалось и ранее, но судя по тому, что коньяк, стоявший на столе в палатке доктора, за ночь замёрз, можно сказать, что холод был до –45° С и являлся, конечно, исключительным.

<…> «Подъезжая к Нагчу, мы увидели в тумане небольшую группу строений, раскинутых вдоль берега реки того же названия. <…>

Издалека эти постройки, опутанные сеткой верёвочек, произвели на Н.К. впечатление паутины. По этому поводу Н.К. сделал интересное сравнение:

«Тибет, если окинуть взглядом его внутреннюю жизнь, покажется вам опутанным тонкой, но прочной сеткой паутины, в центре которой, в Лхасе, сидит

огромный паук, пьющий жизненные соки страны; его мы ещё не видели, но он уже давал нам знать о себе подергиванием тех ниточек, к которым мы имели

неосторожность прикоснуться».

Н.К. выразил желание посетить местный монастырь. Губернатор задумался и сказал, что переговорит сначала с настоятелем, так как часть монахов может встретить буддистов-иностранцев благожелательно, другая же часть диких и непокорных монахов - может побить камнями. Ю.Н. в ответ рассказал,

с каким почётом были встречены Е.И. и Н.К. в Сиккиме, Ладакхе и Монголии.

На это губернатор лишь подтвердил, что в названных странах монахи более осведомлены, но в самом Тибете они дики. Предоставили духовному губернатору, бывшему настоятелю монастыря, лучше нас знать тибетских монахов. Мысленно спросили его, где же в этой «священной буддийской» стране, столь кичащейся какой-то своей религиозностью, заветы Будды, где же знание и просвещение, заповеданные этим Великим Учителем? Высоко! Азара сказал: «Будет время бедствий Тибета, когда не признают голос Шамбалы, когда опустеют монастыри и Учение обрастёт шерстью невежества, белый покров горя покроет землю. Где же наставники народа? Знаю преданного старого ламу в Роденге, трёх полезных в Морулинге и около пятнадцати в Рудоке и К"аме в отшельничестве.

Кончается учение лам, чтобы открыть свет Будды. Можно признать наступление времени обещанного Майтрейи. Наступает год Шамбалы.

«Сегодня днём в помещение наших монголов забрался тибетец-вор со скованными ногами и с кистенём в руках. Взять он ничего не успел и был отпущен, но кистень, конечно, отобран. <…>