Достаточно вспомнить одну картину Рериха, которая так и называется — «Покаяние», 1917 г., — чтобы представить отношение художника к христианским ценностям.
На полотне мы видим стоящего в смиренной позе монаха-схимника в соответствующем облачении; остроконечный чёрный капюшон-куколь венчает его чуть склонённую голову. Горный пейзаж, уходящий в бескрайнюю даль, даёт понять, что монастырь расположен вдали от цивилизации. Кающийся схимонах стоит у входа в храм, тяжеловесные объёмы которого восходят к средневековой романской архитектуре Западной Европы, гораздо реже встречающейся в восточноевропейских право¬славных странах. Храм базиликального типа, продольно организованный в пространстве, с высоким квадратным в плане хором в качестве вертикальной доминанты, с полуциркульными в верхней части небольшими окнами напоминает нам церковь Сан-Систо в Пизе (ил. 29). Изображение католического храма и православного монаха в рамках одной композиции при известной космополитичности мировоззрения Рериха могли бы навести на мысли об экуменизме, но в данном случае для художника церковь не зависимо от конфессии предстаёт «домом покаяния», где любой преданный вере подвижник в молитвенном порыве может обратиться к Богу с исповедью. Вспоминаются мысли А. С. Хомякова, о том, что, несмотря на раскол, внутри христианская церковь остаётся мистически единой. А в отношении Рериха можно сказать, что для него не только церковь, но и все религии внутри мистически едины, так как имеют общие духовные истоки и, как считает теософия, ведут к общей цели. «Каждое Учение Истины, каждое Учение о высоких принципах жизни исходит из одного и того же Источника», — писал Николай Константинович в работе «Шамбала».
>>
