Седая Финляндия 1907

Николай Рерих в русской периодике, 1891–1918. Вып. 3: 1907–1909 / [Сост.: О. И. Ешалова, А. П. Соболев, В. Н. Тихонова; Отв. ред.: А. П. Соболев]. — СПб.: Фирма Коста, 2006. 558 с.[1] л.

«Мир идей и дел Н.К. Рериха» Павлодарское областное Рериховское общество

Николай Рерих в русской периодике, 1891–1918. Вып. 4: 1910–1912 / [Сост.: О. И. Ешалова, А. П. Соболев, В. Н. Тихонова; Отв. редактор: А. П. Соболев]. — СПб.: Фирма Коста, 2007. 584 с. [1] л. портр.

Н.К. Рерих. Глаз добрый. М.: Художественная литература,1991.- 223 с.

Е.Г. СОЙНИ Николай Рерих и Север. – Петрозаводск: Карелия, 1987.–166 с: ил.

...Все лето 1907г. Николай Константинович с женой и двумя маленькими детьми провели в путешествиях по Финляндии и южной Карелии.

...Яркие впечатления от поездки воплотились и в восьми этюдах: "Вентила", "Нислот. Олафсборг", "Пунка-Харью", "Иматра", "Седая Финляндия", "Сосны", "Камни", "Лавола".

Представленные в 1909г. на выставке "Салона" в Меншиковском дворце этюды Финляндии заставили говорить о Рерихе как о родоначальнике архаического или героического пейзажа. "Очень важны и нужны в наше переутомленное, напыщенное, лживое время его мечты о первобытной свежести, о богопочитании тайн природы",– писал о рериховских пейзажах Александр Бенуа. Сергей Эрнст[5] назвал финские этюды Рериха "молчаливыми". Но безмолвие, спокойствие рериховского Севера лишь кажущееся. Чувствуется, что внешне спокойная природа таит мощные, титанические силы. Характерные для северных пейзажей Рериха внушительность, монументальность и скрытая динамичность уже в полной мере проявляются в этюдах "Пунка-Харью"* и "Седая Финляндия"*.

"Вот этюды Финляндии; но не мертвые этюды усидчивого импрессионизма, а целый цикл страшных сказок, до такой степени каждый этюд проникнут духом земли и ее прошлого", – писал современник Рериха критик М. Формаковский. Сам художник писал о чудесах Севера так: "Пусть наш Север кажется беднее других земель. Пусть закрылся его древний лик. Пусть люди о нем знают мало истинного. Сказка Севера глубока и пленительна... Северные озера задумчивы. Северные реки серебристые. Потемнелые леса мудрые. Зеленые холмы бывалые. Серые камни в кругах чудесами полны".

...В другом этюде – "Седая Финляндия" – Рерих добивается ощущения движения, используя прием двойной диагональной композиции. По одной диагонали – из правого верхнего угла этюда в левый нижний – озеро и камни, окрашенные в холодные серые тона, по другой диагонали – холмы и леса, излучающие теплый зеленый цвет. Небо в этюде отсутствует, его свет вобрали в себя скалы и вода. На фоне леса тщательно прописан огромный валун, который возвышается как монумент, как символ "седой", архаичной северной древности. Рисунок мхов на валуне придает ему неповторимое своеобразие и одухотворенность. Если человек в живописи раннего Рериха лишен индивидуальности, обобщен, то каждый камень неповторим и своеобразен, наделен необычной формой и извилистым рисунком вкраплений.

Б.А.СМИРНОВ. Русский пейзаж в творчестве Н.К.Рериха. «Н.К.Рерих. Жизнь и творчество». Сборник статей М., «Изобразительное искусство», 1978, 372 с. с ил.

...Но столь же велика любовь Рериха к земле. Земля служит выражением крепости и нерушимости. Она несет следы древнейших человеческих поселений. Из нее вырастают и первобытные жилища, и курганы, и первые городища, и прекрасные храмы Новгорода, Пскова, Владимира, Суздаля. И среди многообразия и изменчивости ликов земли Рерих ищет и делает объектом особого внимания элемент наиболее устойчивый и неизменный. Это камень.

Об этом тонко писал М.Волошин: «С сурового древнего Севера принес свое искусство Рерих. Оно такое же тяжелое, жесткое, неприветное, как его земля... Нельзя определить, какими тысячелетиями отделена от нас эта земля Рериха, с которой только что сошла мертвая толща вечных льдов, земля, хранящая на себе только свежие следы глубоких царапин и борозд, оставленных древними ледниками.

На ней еще нет ни кустов, ни деревьев; одни лишь мхи, темные, как письмо древних икон, покрывают влажные, солнцем еще не согретые, не обласканные воздухом скалы... Земля хранит еще свои первобытные — глухие, темные и глубокие тона под угрюмым и тяжким небом...

Он действительно художник каменного века, и не потому, что он стремится изобразить людей и постройки этой эпохи, а потому, что из четырех стихий мира он познал только землю, а в земле лишь костистую основу ее — камень. Не минерал, не кристалл, отдающий солнцу его свет и пламя, а тяжелый, твердый и непрозрачный камень эрратических глыб» .

Валуны севера России и берегов Балтийского моря внимательно и любовно изучаются Рерихом. Если древний человек большинства его картин («Заморские гости», «Бой», «Город строят» и др.) лишен индивидуальности, то камни, эти свидетели древней истории, всегда неповторимы по форме и полны скрытой жизни. Таковы валуны, разбросанные на берегу моря в картине «За морями — земли великие» (1910), таковы камни в этюде «Седая Финляндия» (1907) и многих других этюдов, выполненных в Финляндии в 1907 году. В этой серии этюдов Рерих впервые находит непосредственно при работе на природе тот аспект архаического или, вернее, героического пейзажа, который в дальнейшем неразрывно связан с его именем.

В работах, выполненных пастелью и темперой, он умеет точно передать шероховатую поверхность камня, вылепить лапидарные, мощные формы седых скал и валунов севера,— стесанных или перемолотых ледником, обработанных водой и ветром в течение тысячелетий.

В «Седой Финляндии» гигантский валун окружен группой камней меньших размеров, которые залегли вокруг него, как древние звери. За ними зубчатой стеной спускается лес к берегу озера. Вдали синеют тяжелые массивы холмов, покрытых лесом. Тонко и вдумчиво проработана поверхность каждого камня: то виднеются серовато-зеленые отливы мха, то шероховатые скальные грани, то плавно круглящиеся поверхности валунов. Вся картина выдержана в спокойной серовато-зеленовато-голубой гамме.

...Передача глубины пространства достигается с помощью кулисного построения и четкого деления на планы. Кулисное построение с делением на планы можно видеть в пейзажах: «Седая Финляндия», «Ведунья», «Прокопий праведный за неведомых плавающих молится» (1914) и ряде других.