...Для нас тогда, для меня в частности, картины Николая Рериха, которые приходилось видеть впервые, были такими волшебными, совершенно не похожими на всё, что окружало. Я бы не сказал «мистическими», именно, какими-то таинственно-волшебными. В самых первых работах, которые он писал ещё в студенческие годы: «Иван Царевич наезжает на убогую избушку» (1894—1896), «В Греках» (1895), «Вечер богатырства Киевского» (1895—1896), «Утро богатырства Киевского» (1896), «Воевода» (1896), «Гонец. Восстал род на род» (1897), «Сходятся старцы» (1898), и прочих картинах «русского» цикла живописец сумел сочетать доскональную этнографичность, дотошность, верность истории, декоративность с тем, что произведения оставались станковыми.
И уже потом пришло осознание Н.К. Рериха как мыслителя, учёного, историка. А начиналось всё непосредственно от такого вот чувственного восприятия его как мастера волшебных картин. Бывают у каждого из нас и, очевидно, в обществе такие периоды, когда заработаешься или на что-то громкое отвлечёшься и долгое время не ешь и не чувствуешь, что проголодался, и потом вдруг подумаешь, что надо же как-то подкрепиться. Вот сейчас у нас такое время, я уж не знаю, чего в нём больше, увлечённой работы или завороженного внимания к каким-то громким, порой крикливым зрелищам, но мне кажется, сейчас мы начинаем осознавать, что пора «подкрепиться», что немножко мы проголодались, истосковались по серьёзному, глубокому искусству, не внешнему, не сиюминутному, не вульгарно-политизированному, а такому, которое заставляет и чувствовать, и думать, во что-то проникать, во что-то вникать. И поэтому я думаю, что художник Николай Рерих сейчас современен, как никогда. В том смысле, что он очень интересен сегодняшнему зрителю, сегодняшнему человеку, изучающему искусство, культуру, науку.
>>
